Генрих Гацура - Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]
В траве блеснули осколки зеркальца. Журналист нагнулся и вздрогнул от неожиданности. Рядом с разбитым пластмассовым корпусом зеркала лежал наполовину вдавленный в землю диктофон в черном кожаном футляре. Сергей поднял его и носовым платком стер грязь. Корпус был поврежден, вероятно, кто-то наступил на него, но кассета на месте. Клавиши «запись» и «воспроизведение» нажаты. Значит, пока его не раздавили ногой он работал и записывал.
Что ж, это неплохо. Николаев нажал на кнопку «Стоп», и она свободно провалилась и осталась в этом положении. Попытки вытащить кассету ни к каким результатам не привели. Механизм выброса не работал. Надо было нести в мастерскую.
Сергей сунул диктофон в карман, выбрался на дорогу и прошел по ней немного вперед. Тормозной след, он еще был виден на асфальте, начинался в метрах десяти от свежепокрашенного столбика. Николаев вернулся назад. В метрах пятнадцати от места происшествия тоже был тормозной след. Судя по ширине колеи это была «Волга». Что она здесь делала? Водитель увидел попавшую в аварию машину и притормозил? Решил помочь? Или наоборот?
Ведь куда-то исчез дипломат Ирбе с рукописями. Неплохо бы осмотреть «Москвич», но сначала надо узнать, что записано на пленке у Николая.
Сергей припарковался на стоянке возле небольшой мастерской по ремонту радиоаппаратуры и еще раз, сняв кожаный футляр, протер диктофон. Три недели в земле не прошли для него бесследно, металлический корпус в некоторых местах слегка окислился, кое-какие надписи исчезли.
— Извините, вы не можете починить мне диктофон. А то во время дружеского пикника кто-то умудрился наступить на него ногой.
Приемщик покрутил в руке диктофон и буркнул:
— Старье. У нас нет к импортной технике запасных частей.
— А к этим? — Николаев показал на несколько зарубежных магнитофонов, стоящих на полке.
— У вас чисто механические повреждения. Мы этим не занимаемся.
— Что же мне с ним делать? Посоветуйте, пожалуйста.
— Выкиньте на помойку или поезжайте в Москву. Возможно, там есть специализированные мастерские.
Сергей сел в машину, закурил и задумался. «Что делать? Вот незадача. А если, — он залез в задний карман джинсов и вытащил визитную карточку, — обратиться к этому парню, реставратору. Он же хвастался, что может починить любой сложный механизм. Эх, была не была. На безрыбье и рак рыба».
На улице хлопнула дверца машины. Арнольд осторожно выглянул из-за занавески. Журналист, с которым он познакомился в кафе, закрывал дверцу «Жигулей». Через минуту в прихожей раздался звонок. Реставратор прикрыл лежащий на столе арбалет скатертью и пошел открывать дверь.
— Здравствуйте, — улыбнулся журналист. — Вот, не прошло и двух дней, как пришлось прибегнуть к вашим услугам.
— Проходите, — Арнольд впустил Николаева и, выглянув за дверь, посмотрел по сторонам.
— Ждете кого-нибудь.
— Да, обещали зайти на днях одни старые знакомые.
— Я не помешал?
— Нет, что вы. Проходите в мастерскую, берите стул, садитесь и рассказывайте, какие проблемы привели вас ко мне. Что-нибудь надумали отреставрировать?
— Скорее отремонтировать, — Сергей вытащил из кармана диктофон, — ни в одной мастерской не берут, говорят, механические повреждения.
— Дело в том, что я не занимаюсь ремонтом радиоаппаратуры.
— Мне очень важно прослушать эту пленку, а я даже кассету не могу достать.
Реставратор осмотрел со всех сторон диктофон и сказал:
— Хорошо, я вскрою его и посмотрю, чем могу вам помочь. — Минут через пять он повернулся к Николаеву. — Сломан рычаг и ось, но кассета не повреждена.
— А он больше не будет работать?
— Почему? Надо выточить ось, заменить рычаг, и будет работать как миленький. Это же не отечественная техника. Правда, проблема с корпусом. Нового не достанешь, а этот в трех местах треснул. Придется повозиться.
— Сколько времени займет ремонт?
— Ну, часа четыре, но дело в том, что я вчера слегка повредил руку, а здесь нужна работа. Боюсь, раньше чем дня через три я не смогу заняться этим делом.
— Три дня, — воскликнул Сергей.
— Но если вы хотите только прослушать кассету, вы можете воспользоваться моим магнитофоном.
— Точно, как я сразу не подумал, — обрадовался Николаев. — Если вас, конечно, не затруднит.
— Нет проблем, — реставратор вышел из мастерской и возвратился с небольшим двухкассетником. — Тут вчера меня парочка непрошеных гостей посетила. Кто-то спугнул их, и магнитофон они не взяли.
— Это тоже они, — поинтересовался журналист, показывая на ссадину на подбородке реставратора.
— Скоты! Орден Красной Звезды унесли. Только сегодня обнаружил. Этого я им… — Арнольд оборвал фразу и отвернулся к окну. Шрам на его щеке налился кровью.
— За Афган?
— Нет, на границе служил. Пакистанской.
— Шрам тоже оттуда?
— За него и получил.
— М-да, — Сергей вставил кассету в магнитофон и нажал на кнопку обратной перемотки. — А кто украл, знаешь?
— Догадываюсь. Ничего. Я до них еще доберусь.
— Веселенький у вас городок.
— Это ты точно подметил. Дерьма в последнее время тут много развелось.
— Что они от тебя хотели? — Николаев тоже перешел на «ты». Он еще в кафе заметил: было в этом реставраторе что-то, что сразу подкупало и располагало к нему.
— Чтобы платил им.
— А почему не обратился в милицию?
— Что им милиция. Они ее с потрохами купили.
Сергей включил магнитофон на воспроизведение.
— Может, мне выйти?
— Да нет, можешь оставаться. Правда, я и сам не знаю, что там записано.
В динамиках что-то щелкнуло, и вдруг раздался голос Николая Ирбе:
— Что вы теперь, ознакомившись с этими документами, скажете?
— Во-первых, где вы их достали? — Собеседником его был мужчина с хорошо поставленным голосом, по которому чувствовалось, что он принадлежит к классу власть имущих. — Не хотите говорить? Что ж, ваше право. И, во-вторых, это все не более чем бумага, и ничего вы доказать не можете.
— А фотографии снарядов?
— Фальшивка.
— А выписка из вахтенного журнала?
— Сегодня он есть, а завтра нет. — Голос мужчины звучал спокойно и даже лениво, как будто он говорил с чем-то обыденном, наскучившем ему. — Все, на кого вы здесь ссылаетесь, завтра скажут, что ничего не знают и ничего не видели. Но даже, допустим, все это правда. Вы представляете, во сколько обойдутся государству эти работы? Придется закрыть курорт для туристов. А, значит, страна и город только на этом потеряют миллионы долларов.
— Здоровье и жизнь людей дороже.
— Ну-ну.
— Я опубликую все документы.
— Вряд ли найдется хоть один редактор, который возьмется напечатать этот бред.
— Это мы посмотрим.
— Ваше право, попытайтесь.
— До свидания, — попрощался Николай Ирбе.
Хлопнула дверь, и чей-то голос, вероятно, принадлежавший не участвовавшему в предыдущем разговоре мужчине, спросил:
— Что будешь делать? Он тебе основательно может подгадить.
— Мои парни не спускают с него глаз.
— Кстати, о твоих парнях. Сегодня они стреляют по нашему приказу, а завтра мы сами можем стать жертвами этих бешеных псов. Надо, пока не поздно, прикрыть им кислород… Время твоих ребят в кожаных куртках прошло. Они помогли кое-кого запутать, кое-кого убрать, и взять, наконец, власть в свои руки. В общем, мавр сделал свое дело. Мы больше не можем позволить себе защищать твоих бандитов. Пресса, телевидение слишком яро взялись за мафию. Создалось определенное общественное мнение, мы уже не в силах на него повлиять. Цеховикам, контрабандистам и людям наркобизнеса шум не нужен. Они хотят жить и работать спокойно. Это и в наших интересах, потому что именно с них мы имеем основной доход. Да и мы сами должны работать тоньше. Как говорит босс всех боссов, — надо перестраиваться.
— Опять перестраиваться?
— А ты как думал? Деньги отмыты в кооперативах и запущены в оборот. Предприятия выкуплены, механизм сбора налога с чиновников отлажен. Мы не должны теперь привлекать к себе внимания, а твои молодчики ведут себя очень нагло, раскатывают на ворованных машинах, стреляют, как будто это Дикий Запад и они здесь хозяева. Думаешь, я не знаю, что происходит у тебя в городе? Пора приструнить их и навести в городе порядок. За ослушание — смерть. Тихая, как в добрые сталинские времена. Человек исчез, и все, никаких вестей. Бетона, карьеров и свежевырытых могилок на кладбищах на всех хватит. Не забудь заняться теми, на ком висят мокрухи. Зачем нам лишние свидетели? Настала эра компьютеров и белых воротничков. Да, еще с этими кооперативами, индивидуалами и прочими проявлениями демократии тоже надо кончать. Там, наверху, уже протаскивается подходящий закон.
